Леонид Васильевич СОЛОВЬЁВ (1906, г. Триполи (Ливан) — 1962, г. Ленинград)

Леонид Васильевич Соловьёв родился 19 августа 1906 года в городе Триполи на восточном берегу Средиземного моря (ныне государство Ливан) в семье инспектора русско-арабских школ. В 1909 году семья переехала в Россию, а с 1920 года поселилась в Коканде. Любовь родителей к путешествиям, их глубокая привязанность к Востоку, интерес к его языкам, фольклору, жизни народов, нравам, обычаям и уважение национальных обрядов передалось Соловьёву.

Альбомы с видами восточных городов, книги и вещицы, непосредственно связанные с Востоком, – этот маленький домашний музей завораживал. В семье буквально царил дух Востока. Будущего писателя окружала атмосфера народных песен, поэтических легенд и восточных сказок, навсегда вошедших в сердце Соловьёва и так украсивших впоследствии его «Повесть о Ходже Насреддине».

Первые литературные опыты Соловьёва относятся к началу 20-х годов. Соловьёв долгое время работал корреспондентом в газете «Правда Востока», часто бывал в кишлаках и кочевьях, накопил богатый жизненный и фольклорный материал.

«Среднеазиатские» впечатления и переживания Соловьёва определили впоследствии не только его человеческую, но и писательскую судьбу. Первый очерк Соловьёва появился в газете «Туркестанская правда» (в дальнейшем «Правда Востока») в 1923 году. В этой газете в 20-е годы публикуются очерки «По Фергане», «Кишлачные зарисовки», «По кишлакам», ряд статей, корреспонденции по различным вопросам общественной и хозяйственной жизни Средней Азии.

Работая спецкором газеты «Правда Востока», изъездив «вдоль и поперек» всю Среднюю Азию, Соловьёв попутно собирает и издает в 20—30-е годы среднеазиатский фольклор в журнале «Красная новь», сборнике «Литературный Узбекистан», альманахе «Советская страна» и др. Его по праву можно назвать одним их первых собирателей фольклора народов Средней Азии. Без сомнения, в те годы состоялось «знакомство» Соловьёва с народным героем Ходжой Насреддином, еще тогда зародился в писателе глубокий интерес к герою и впоследствии заставил его вернуться к этой теме.

В 1927 году Соловьёв послал в Ленинград на конкурс журнала «Мир приключений» рассказ «На сырдарьинском берегу». И как пишет сам автор, «вполне для себя неожиданно получил вторую премию». Тогда Соловьёв впервые поверил в то, что может стать настоящим писателем.

В 1931 году Соловьёв приехал в Москву и поступил учиться в Государственный институт кинематографии на литературно-сценарный факультет, «захватив» с собой многообразные впечатления о Средней Азии и Насреддине. «Среднеазиатское» буквально вросло в душу Соловьёва. К этому времени относится замечание писателя о том, что для него забыть Среднюю Азию означает все равно, что расстаться бесследно со своей юностью. Это признание в любви Узбекистану определяет не только замысел дилогии о Насреддине, но и все творчество Соловьёва.

До начала 40-х Соловьёв жил обычной жизнью профессионального московского литератора: проза, киносценарии, опыты в драматургии, которые сам писатель считал неудачными: «Пришлось драматургию отставить – это не для меня», – пишет он в своей автобиографии. Но вот воспоминания перебродили и успокоились, он написал своего «Возмутителя спокойствия», которого напечатали в 1940 году.

Рассказывая об истории создания «Повести о Ходже Насреддине» Соловьёв указывал на одну из главных причин, побудивших его к написанию этого произведения: ему хотелось из большого количества разрозненных анекдотов создать цельный и полнокровный образ народного героя. Но для начала важно было найти такого героя, который бы помог постичь сам дух Востока. И когда, наконец, была найдена тема Насреддина, Соловьёв написал: «Какая широта открылась передо мной... все, что я любил в ней (Средней Азии), – вливалось в мою тему: и быт, и фольклор, и природа».

Собранные анекдоты, сказания и легенды не вошли целиком в первую книгу о Насреддине, и Соловьёв начал сразу же готовится ко второй книге. Но война помешала этим планам. В годы Великой Отечественной войны Соловьёв служил военным корреспондентом газеты «Красный флот» на Черном море, печатал фронтовые рассказы и очерки, среди которых «Черноморец», «Иван Никулин – русский матрос», «Севастопольский камень». Был награжден орденом Отечественной войны 1-й степени и медалями.

Уже после войны Соловьёв вернулся к «Очарованному принцу» – второй части дилогии о Ходже Насреддине, но это произошло при весьма трагических обстоятельствах.

После войны, в сентябре 1946 года Соловьёва арестовали. Десять месяцев он пробыл в предварительном заключении и был вынужден признать липовое обвинение «замысел террористического акта против главы государства». Писателя отправили в лагерь Дубравлаг в Мордовии. По воспоминаниям одного из заключенных, Соловьёва хотели отправить дальше по этапу на Колыму, но он написал начальнику лагеря письмо и обещал, что, если его оставят здесь, он возьмется за вторую книгу о Ходже Насреддине. Видимо, любовь лагерного начальства к Ходже была так велика, что Соловьёва было приказано оставить.

«Очарованный принц» был написан в лагере. Бумагу присылали родители, которые жили тогда в Ставрополе, и сестры. Соловьёв работал ночным сторожем в цехе, где сушили древесину, потом – ночным банщиком, поэтому мог сосредоточиться на книге. Наконец в 1950 году повесть была закончена и послана начальству. Несколько лет о судьбе рукописи ничего не было слышно. Вдруг в середине 1953 года Соловьёва перевели в Омск, а затем в июне 1954 года признали невиновным и выпустили на свободу. Книга понравилась!

Вот как описывает первые дни Соловьёва в Москве писатель Ю.К. Олеша: «13 июля, встретил вернувшегося из ссылки Леонида Соловьёва. Высокий, старый, (...) Прилично одет. О жизни "там" говорит, что ему не было плохо не потому, что он был поставлен в какие-нибудь особые условия, а потому, что внутри, как он говорит, он не был в ссылке. "Я принял это как возмездие за преступление, которое я совершил против одной женщины, моей первой, и (как он выразился) настоящей жены"...».

Леонид Соловьёв был женат трижды, первой его женой была Елизавета Беляева. Они поженились еще в юности, в Канибадаме, и скоро развелись. Почему он считал себя виновным перед этой женщиной – так и осталось его тайной. Неудачным оказался и второй брак Соловьёва. Его вторая жена – Тамара Седых после освобождения из лагеря, не захотела видеть Леонида Васильевича и даже все его письма вернула нераспечатанными.

Вернувшись из лагеря, Соловьёв переехал жить в Ленинград. Женился на Марии Кудымовской, учительнице русского языка. На первых порах его поддержал фронтовой поэт Михаил Дудин и многочисленные поклонники Ходжи Насреддина. Писать Соловьёв не решался. Но вскоре жизнь наладилась. Был издан «Очарованный принц». Успех книги был огромный. Причем книга была признана не только в России, но и заграницей. Ходжу называли «остроумным мусульманским Робин Гудом».

В последние годы своей жизни Соловьёв работал для кино. Написал автобиографию, назвав ее «Книга юности». Умер Леонид Васильевич Соловьёв 9 апреля 1962 года, после долгой болезни и похоронен в Ленинграде (Санкт-Петербурге) в Автово, на Красненьком кладбище.

ХОДЖА НАСРЕДДИН

Ходжа Насреддин – не выдумка Соловьёва. Это любимый герой тюркских народов. А циклы анекдотов о Насреддине появились еще в XIII веке. Его считают своим арабы и турки, азербайджанцы и узбеки, уйгуры и персы, чеченцы и туркмены и многие другие народы.

Откуда же взялся этот острослов и мудрец? Жил ли в самом деле или придуман народом?

Изданы книги, доказывающие, что Насреддин – лицо историческое: турок, сын имама Абдуллы из деревни Хорто, араб, ученый Мохаммед Несреддин или азербайджанец Насиреддин Туей. А персы утверждают, что Насреддин – их подданный. Выходки и изречения Насреддина вошли в персидский язык и стали пословицами. Вот, например, в Персии, когда кто-нибудь срывает гнев на невинном, вспоминают «привязанную козу Насреддина». У Ходжи – так гласит легенда – было две козы. Одна из них убежала, но Ходжа начал бить ту, что была привязана, говоря, что и она поступила бы так же, как и первая, а значит, и ее нужно наказать. А в некоторых странах даже показывают могилу Насреддина. Например, такая могила есть в Малой Азии в городе Акшехире. На могильной плите даже высечен год – 386 год хиджры (мусульманского летоисчисления), то есть 993 г. н. э. В Акшехире Ходжа Насреддин окружен ореолом святости, создан своеобразный культ этого героя. Когда кто-нибудь справляет свадьбу, идут на могилу и приглашают Насреддина, иначе брак будет несчастливым. Решетка вокруг его могилы увязана тряпочками от лихорадки. Считается, что повязавший тряпицу на могиле обязательно поправится, а если человек страдает болезнью глаз, то ему рекомендуют прикладывать к глазам землю с могилы Насреддина.

Среди народов Малой Азии ходила легенда, что существует мавзолей Насреддина. Этот мавзолей стоит на четырех столбах, кругом все открыто, а на дверях висят два больших деревянных замка, и всякий, кто проходит мимо, – невольно улыбнется. Рассказывают также, что когда войско одного из мятежных военачальников двигалось в Малую Азию, чтобы захватить власть, то солдаты, глядя на мавзолей Насреддина, не могли идти дальше – они заливались смехом.

Были у Ходжи Леонида Соловьёва и реальные прототипы. Таков Каминэ, туркменский поэт, живший во второй половине XVIII – начале XIX века. Его творчество представляет собой весьма своеобразное явление не только в истории восточной, но и мировой поэзии. Тонкий лирик, насмешник и острослов, мудрец и озорник – он становится обобщенным нарицательным типом, упоминаемым в одном ряду с легендарным Ходжой Насреддином. Причем остроумные ответы Каминэ со временем стали частью фольклора, и мы можем услышать их уже из уст Насреддина. Например, поэта не раз спрашивали, где он хранит мешок со своими шутками и меткими словечками, и Каминэ отвечал, что «вам придется украсть мою шубу. Все дело в ней. Под каждой заплатой – острота». Здесь можно провести параллель с ответом Ходжи Насреддина по поводу насмешек над его халатом, в котором дыр гораздо больше, чем звезд на небе, а вата торчит в разные стороны, как на хлопковом поле.

Но все же филологи и историки склонны считать, что Ходжа Насреддин – собирательный фольклорный образ, а анекдоты о нем по большей части родились в народной среде, и народы эти – разные. Об этом нам говорит и само имя – Ходжа Насреддин. «Насра Ходжа» по-алански означает «мастер смеха и хорошего настроения» у всех тюркских народов от Китая до Балкан. «Ходжа» (или «молла», как называют Насреддина некоторые народы), кроме того, означает «учитель». И третье значение имени: «хаджж» (паломник) – так называют человека, совершившего паломничество в Мекку.

Объединение рассказов или анекдотов вокруг одного героя типично для любой фольклорной традиции. У всех народов с незапамятных времен существовал литературный герой – дурачок и простофиля, который тем не менее из всех передряг выходит победителем. Вспомним хотя бы нашего Иванушку-дурачка. Интересно, что первоначально в анекдотах Ходжа предстает перед нами именно дурачком, а не острословом и мудрецом, которого мы встречаем на страницах повести Соловьёва. Например, очень популярен был анекдот о том, как Ходжа потерял осла. Поиски Ходжа сопровождал горячими молитвами, в которых благодарил Аллаха. Его спросили, за что он возносит Аллаху такие горячие благодарности, ведь осел еще не найден, на это Ходжа ответил: «Я благодарю его, что я не сидел на осле, а то ведь и я бы пропал».

Но со временем Ходжа приобретает привычные для нас черты – мудрость, остроумие. В XVII веке о Ходже говорит знаменитый турецкий путешественник Эвлия-челеби. Он расточает высокие похвалы его уму и заявляет, что о Насреддине ходят «сотни тысяч» анекдотов. Но, конечно, это одно из преувеличений, столь часто встречающихся у восточных путешественников. Эвлия-челеби упоминает, что посетил могилу Ходжи в Акшехине. Это было своего рода паломничество, возможность выказать глубокое уважение любимому литературному герою.

Первые анекдоты о Насреддине были записаны в Турции в XVI веке. Писатель и поэт Ламии составил сборник анекдотов, куда он включил не только то, что вычитал из арабских и персидских сборников, но и то, что слышал, путешествуя по Турции. В этом сборнике Ходже Насреддину отведено четыре анекдота. Ламии отзывается о Ходже очень почтительно: «Старец благословленный, муж учености и здравого рассудка».

В XVIII веке анекдоты о Ходже Насреддине были собраны в специальном сборнике, которому было дано торжественное название «Похвальные деяния и словеса». Весь материал был разделен на главы: простой народ, государи, жена, сын, осел и т. д. А первые печатные издания анекдотов появились в 1837 году в Стамбуле.

Образ Ходжи полюбился народу и постепенно стал вытеснять других литературных героев, превращаясь в любимца всего восточного мира. Ходжа стал героем многих анекдотов и легенд, которые до этого рассказывались о других персонажах. В цикле анекдотов о Ходже встречаются истории, заимствованные даже из «Декамерона» Боккаччо. Так постепенно Насреддин стал всеобщим символом шутовства и остроумия. Народ сам создал его образ, написал биографию.

Сегодня анекдоты о Ходже Насреддине все так же популярны на Востоке. А Леониду Соловьёву мы обязаны тем, что Насреддин сделался и остается любимцем уже нескольких поколений русских читателей.

И. Кольцова, 2004

А Б В Г Д Е Ж З И К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я