Николай Онуфриевич ЛОССКИЙ (1870 — 1965)

Николай Онуфриевич Лосский родился 6 (18) декабря 1870 г. в местечке Креславка (ныне Краслава, Латвия) Витебской губернии. Умер философ в Париже 24 января 1965 г. За шесть десятилетий неустанной творческой работы им написаны сотни статей, почти три десятка книг, многие из которых разошлись в нескольких изданиях и переведены на различные европейские языки. Лосский – выдающийся представитель отечественной философии XX в., создавший оригинальную философскую систему, отличающуюся глубиной и последовательностью мысли.

Предки Лосского по отцовской линии переселились в Белоруссию из Польши. Здесь род Лосских захудал, и документов о принадлежности к дворянству в семье уже не оказалось. Отец философа служил лесничим, а через два года после его рождения стал приставом в Дагде, в том же Двинском уезде Витебской губернии. Хотя в роду преобладала польская кровь, отец и все дети сознавали себя русскими. Мать, урожденная Пржиленская, была католичкой и жила заботами огромной семьи (Николай был восьмым из 15 детей), многократно возросшими после смерти главы семейства в 1881 г.

Несмотря на ограниченность средств, всех детей в семье готовили к получению высшего образования. В 1881 г. Лосский поступил в классическую гимназию в Витебске. Как многие юноши того времени, он остро реагировал на проявления общественной несправедливости (особенно на притеснения, которым подвергались с его краях поляки и евреи), увлекался атеизмом и социалистическим учением, за пропаганду которых был исключен в 1887 г. из гимназии без права поступать в другие учебные заведения. Решив продолжить учебу за границей, он с помощью контрабандистов, без заграничного паспорта пересек границу, приехал в Цюрих. Здесь в среде русских эмигрантов он познакомился с работами Плеханова, Лассаля, Герцена и других радикальных писателей. Однако вскоре он разочаровался в революционном движении, перебрался в Берн и поступил на философский факультет университета.

Но и здесь остановка была недолгой; вначале Лосский отправляется в Алжир, намереваясь поступить там в университет, а затем, летом 1889 г., без денег, проделав значительную часть пути пешком, возвращается в Витебск.

Жизненные неудачи не уменьшили стремления Лосского к образованию. Он много читает, едет в Петербург в надежде заработать средства для продолжения учебы за границей. Однако друзья семьи добились для него разрешения учиться в России; в 1891 г. он поступил на естественнонаучное отделение физико-математического факультета Петербургского университета, где специализировался по психофизиологии у П.Ф. Лесгафта. Только в 1894 г. Лосский ясно понял, что подлинное его призвание – философия. Он поступает на первый курс историко-филологического факультета, слушает лекции главы русского неокантианства А.И. Введенского, благодаря которому гносеология надолго оказалась в центре интересов молодого философа. Другим своим учителем он считал неолейбницианца A.A. Козлова (1831—1900).

В 1896 г. Козлов познакомил его о В.С. Соловьевым. В то время стесненность в средствах заставляла Лосского подрабатывать переводами, и Соловьев заказал ему переводы небольших трактатов Канта. Помимо них Лосский перевел книги Ф. Паульсена «Иммануил Кант, его жизнь и учение», И. Ремке «Очерк истории философии», объемистые тома К. Фишера о Канте, Шеллинге, Гегеле. Эта сторона деятельности Лосского привела его к переводу «Критики чистого разума» Канта. «Труд этот, – вспоминает Лосский, – я предпринял не ради уже заработка и не по заказу какого-либо издательства, а по собственной инициативе. Я считал, что существенным условием для преодоления критицизма должно быть знание и точное понимание «Критики чистого разума», книги, написанной тяжелым языком и потому малодоступной широким кругам общества». К этому времени на русском языке было уже два перевода «Критики чистого разума», сделанные М.И. Владиславлевым (1867 г.) и Н.М. Соколовым (1896—1897 гг.). Оба содержали немало ошибок, искажений и не отличались литературными достоинствами. Прекрасное чувство языка, глубокое понимание кантовской философии, учет опыта переводов «Критики» на другие языки позволили Лосскому сделать перевод труда великого мыслителя, которым мы пользуемся и по сей день. Перевод вышел в 1907 г., он же лег в основу последнего издания «Критики чистого разума» на русском языке (1964 г.).

Путь Лосского в философию был непрост и долог, однако уже к окончанию университетского курса им были продуманы контуры будущей философской системы, разработка которой стала важнейшим делом всей его последующей жизни. Ключевые для его мировоззрения идеи об «имманентности всего всему», о преодолении дуализма между сознанием и бытием в акте интуиции сложились у него в 1898—1899 гг. Предоставленную для завершения образования командировку за границу Лосский использовал в основном для разработки собственной философии. Осенью 1901 г. он занимался в семинаре В. Виндельбанда в Страсбурге, весной 1902 г. – стажировался в Лейпциге, в психологическом институте В. Вундта. Лето 1903 г. Лосский провел в Геттингене, где работал под руководством психолога-экспериментатора Г.Э. Мюллера. Там же в семье Лосских родился первый сын, Владимир, будущий известный православный богослов.

Возвратившись в Петербург, Лосский защитил магистерскую диссертацию «Основные учения психологии с точки зрения волюнтаризма» (СПб., 1903) и приступил к разработке «обоснования интуитивизма». Первый вариант работы под названием «Обоснование мистического эмпиризма» был напечатан в «Вопросах философии и психологии» в 1904—1905 гг., затем она вышла тремя изданиями (СПб., 1906, 1908; Берлин, 1923) и в переводах на немецкий (1908) и английский (1919) языки. Эта книга вызвала большой интерес в обществе, получила высокую оценку в тогдашней философской среде и выдвинула Лосского в число ведущих русских философов. Над своей гносеологической концепцией Лосский продолжает работать и дальше, уточняя ее основные понятия, критически соотнося ее с влиятельными в то время теориями знания. К числу важнейших работ этого цикла относятся также «Введение в философию» (СПб., 1911), сборник статей «Основные вопросы гносеологии» (Пг., 1918) и написанная уже в эмиграции книга «Чувственная, интеллектуальная и мистическая интуиция» (Paris, 1938).

Вместе с тем, как мыслитель систематического склада, Лосский с самого начала имел в виду, что его гносеология должна получить онтологическое (метафизическое) обоснование. Хотя основные принципы были в ней уже налицо – «имманентность всего всему», воспринятый от Козлова глубокий интерес к метафизике Лейбница, – путь от гносеологии к метафизике не был очевидным. Главной проблемой для Лосского было выявление своего рода онтологической связи между элементами мира, обеспечивающей возможность «гносеологической координации», прежде всего интуиции как непосредственного («в подлиннике») восприятия реальности. В своих поисках Лосский обращается к истории философии. Он читает «Историю метафизики» Э. Гартмана, прорабатывает сочинения Фихте, Гегеля, Шеллинга, открывает для себя Плотина как «первоклассного гения» философской мысли. Импульсы идут и от современной ему философии: от феноменологии, от «живого видения творчески изменчивого бытия», которое он находит в работах А. Бергсона. Осенью 1918 г. П.А. Флоренский прислал Лосскому свой труд «Столп и утверждение истины», содержащееся в нем учение о «единосущии» личностей дало завершающий толчок для построения картины онтологических связей «субстанциональных деятелей», которую мы находим в «Мире как органическом целом».

Этой работой, вышедшей отдельным изданием в 1917 г., завершился исключительно плодотворный этап творчества Лосского на родине. Судьба философа в период революционных событий связана с его общественной позицией. По своему типу Лосский был академическим философом, движимым прежде всего внутренними проблемами развития философского знания. Когда в 1905 г. на волне общественной активности стали образовываться различные общественные организации, Лосский был избран председателем весьма многочисленного петербургского «Союза приват-доцентов, лаборантов и ассистентов». Тогда же он вступил в конституционно-демократическую партию, членом которой оставался вплоть до ее роспуска. На 1917 г. приходится второй кратковременный период его общественной активности. Он пишет маленькую брошюру-манифест «Чего хочет партия народной свободы (конституционно-демократическая)?» (М., 1917) и статью «О социализме», напечатанную в «Вестнике партии народной свободы» (июль, 1917), где изложены его политические принципы. Это – демократия и правовое государство, неприятие радикализма (как левого, так и правого) и культурного нигилизма. Лосский признавал ценные стороны социалистического идеала, но считал, что они достижимы не путем революции и установления «интегрального социализма», но посредством постепенных социально-экономических и правовых реформ, интеллектуализации общества, что в конечном счете ведет не к осуществлению доктринальных социалистических моделей, а к появлению сложного общественного строя, сочетающего в себе осуществимые стороны социалистического идеала с ценными сторонами индивидуального (частного) хозяйствования.

Как философа и моралиста в социальном вопросе Лосского прежде всего, особенно с 30-х гг., интересовали духовные, религиозно-нравственные основы общества. Он считал, что замыслы построения общества без нравственного обоснования, опираясь только на науку или какую-либо рациональную социальную конструкцию, неизбежно ведут к подавлению свободы, произволу и деспотизму в таких масштабах, каких не знало традиционное общество. С этих позиций он жестко оценивал строй, существовавший на его родине, однако верил, что духовные силы народа в конце концов разрушат тиски тоталитарного режима.

Пять лет, проведенные Лосским в послереволюционном Петрограде, были заполнены главным образом заботами о выживании семьи. Он оставался профессором в университете, читал курсы по логике и гносеологии. Осенью 1918 г. в нетопленной квартире, без лекарств, умерла от дифтерита десятилетняя дочь Лосских Мария. Потрясение, вызванное этой утратой, повлияло на возвращение философа в лоно Церкви, от которой он отошел еще гимназистом.

В 1921 г., когда жизнь стала немного налаживаться, возобновило свою деятельность Петербургское философское общество, редакторами его нового журнала «Мысль» были избраны Э.Л. Радлов и Лосский. Но выпустить они успели лишь три номера журнала, набор четвертого (в котором печаталась рецензия на «Философию живого опыта» А. Богданова) был рассыпан, а сам журнал закрыт. Осенью того же года Лосский вместе с И.И. Лапшиным и большинством сотрудников кафедры философии были уволены из университета «за идеализм».

Перенеся зимой 1922 г. тяжелый приступ желчнокаменной болезни, Лосский начал хлопотать о выезде на лечение в Чехословакию. Но судьба распорядилась так, что он попал в эту страну иным путем. В середине августа 1922 г. он был арестован, а в ноябре – вместе с другими видными представителями общественной мысли – выслан за пределы страны, в Германию. Из Берлина Лосский перебрался в Чехословакию, где жил в Праге, а с 1942 г. – в Братиславе.

В пражский период Лосский преподавал в Русском университете, участвовал в различных конференциях, встречался с философами русского зарубежья. Но главную задачу он видел в завершении своей системы. Сфера его интересов постепенно смещалась от философии теоретической к философии практической – этике, религиозно-нравственным проблемам. Задумав написать работу по этике, Лосский прежде предпосылает ей два вводных исследования – о свободе как главном условии нравственного поведения и общее учение о ценностях.

Свое этическое учение он характеризовал как «христианскую теономную этику любви»: в основе ее лежит разработанный им в метафизике иерархический персонализм, из которого следует понимание свободы и любви (трактуемой вслед за Флоренским как конкретное единосущие двух или более лиц) в качестве онтологических условий непосредственного усмотрения и опознания абсолютных ценностей.

В Праге Лосский впервые углубленно занялся историей русской философии. Еще в 1923 г., приняв предложение прочитать лекции в Русском народном университете в Лондоне, он получил заказ на статью о Вл. Соловьеве и его последователях от журнала «The Slavonic Review». При систематическом чтении трудов русских мыслителей Лосскому «открылась значительность русской философии». В 30—40-е годы в его статьях и лекционных курсах различные темы отечественной философии занимают все большее место. Уже на склоне лет Лосский подытожил эти исследования в фундаментальной «Истории русской философии» и книгах «Достоевский и его христианское миропонимание» (1951 г.), «Характер русского народа» (1957 г.). Ряд основных принципов – персонализм, идеи конкретности и органической взаимосвязи сущего, примат живого непосредственного знания над отвлеченно-рассудочным, – несомненно, встраивают учение самого Лосского в основную традицию отечественной философской мысли. Ретроспективно оценивая это, он даже полагал, что в своих метафизических построениях оказался наиболее близким к Вл. Соловьеву из всех русских философов. Конечно, в такой форме это утверждение может быть оспорено с самых разных сторон, однако вряд ли можно отрицать возможность истолкования метафизики Лосского как развития центральной для Соловьева идеи всеединства в неолейбницианском духе.

Экономический кризис 1929 г., рост антиславянских настроений в Праге, наконец, оккупация Чехословакии в 1939 г. делали жизнь философа все более тяжелой: он лишился преподавательской работы и в конце 1941 г. принял предложение занять место профессора в Братиславском университете. Сам факт преподавания русского философа в квазисамостоятельном Словацком государстве в 1942—1945 гг. нуждается в пояснении. Есть основание считать, что это приглашение было обусловлено реакцией на традиционное доминирование в словацких учебных заведениях чешской и австрийской интеллигенции с ее преобладающей ориентацией на западную культуру. Краткий период «независимости» даже в таких условиях вызвал рост национального самосознания и славянских ориентации в культуре. Свою роль сыграла и репутация Лосского как известного ученого, далекого от политики. Так или иначе, он прочел за эти годы в Братиславе массу разнообразных курсов (от философии Хомякова и Соловьева до анализа неокантианства и неопозитивизма), оставил после себя сторонников интуитивизма, влиявших на философскую жизнь в Словакии и в послевоенные годы.

После вступления в Братиславу Советской Армии Лосский переезжает во Францию, а в 1946 г. – к своему сыну в США. Он живет в Нью-Хейвене, работает в библиотеке Йельского университета над книгами по истории русской философии и духовной культуры. С 1947 по 1950 г. Лосский – профессор Духовной Академии Св. Владимира в Нью-Йорке, где и завершилась его полувековая преподавательская деятельность. Вместе с сыном он переехал в Лос-Анджелес, продолжал писать статьи и готовить к изданию свои последние книги.

После перенесенной в 1961 г. операции, физические и духовные силы стали постепенно покидать его, и последние годы он провел в терпеливом ожидании смерти. Умер Лосский в Париже, в возрасте 94 лет. Другой патриарх зарубежной русской философии, Ф.А. Степун, в ответ на печальное сообщение писал Б.Н. Лосскому: «Рассуждая рационально, не приходится протестовать, что Ваш отец покинул здешний мир. Он осуществил все, для чего был призван, и навсегда вошел в историю русской философской мысли».

В. Филатов, 1991

А Б В Г Д Е Ж З И К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я