В своей книге Герман Ермолаев подробно рассматривает причины и последствия «тяжелого цензорского удара», который был нанесен роману Михаила Шолохова (1905—1984) «Тихий Дон».

Настоящая работа разделена на пять глав. Каждая из них посвящена одному определенному периоду в цензурной истории «Тихого Дона».

Годы первого периода (1928—1931) насыщены судьбоносными событиями: прекращение нэпа, свирепая коллективизация, экономический упадок. Так как первые две книги «Тихого Дона» прямого отношения к этой «второй революции» не имели, то и объем цензурного вмешательства в них был умеренным.

Период 1932—1933 годов демонстрирует прежде всего реакцию редакторов-цензоров журнала «Октябрь» на массовый большевистский террор 1919 года, показанный в 3-й книге романа. Читателю легко могла прийти на ум параллель между этим геноцидом казаков и репрессиями против крестьянства в ходе коллективизации. Целью многих цензорских купюр и приписок было смягчение и оправдание красного террора. Одновременно, ради показного уважения к национальностям, цензоры провели замену «хохлов» украинцами и взялись за изъятие обозначения казачества «национальностью».

3-я глава (1934—1949) вместила время тяжелейших потрясений в советской истории: террор 1936—1938 годов и войну с Германией, но ощутимого влияния на «Тихий Дон» они оказать не могли. Велико было их отличие от казачьей войны с большевиками и террора 1919 года на Дону. Цензоры не пошли дальше снятия нескольких имен красных политиков и командиров, действовавших против донцов в Гражданскую войну и уничтоженных в 1930-х годах Сталиным. Животрепещущие темы воспитания патриотизма и укрепления советской семьи «Тихого Дона» не коснулись. Более значительным для романа оказался приказ начальника Главлита Б.М. Волина от 26 ноября 1934 года по всему своему ведомству: вступить в решительную борьбу с грубым, ругательным и блатным лексиконом. Исполнение приказа не миновало «Тихий Дон».

4-я глава (1950—1956) подробно исследует «Тихий Дон» 1953 года издания, которое создавалось на исходе жизни Сталина и претерпело сотни политических поправок. По традиции большинство их было нацелено на избавление большевиков и просоветских персонажей от всего, что шло вразрез с принятыми для них политическими, нравственными и эстетическими нормами. Издание 1953 года служит хорошим образцом для изучения диктаторских пределов советской цензуры.

В 5-й главе (1957—1991) речь идет о немногих восстановлениях политических изъятий 1956 и предыдущих годов. Интерес вызывает возвращение в роман по разным причинам Ленина и Троцкого.

В Заключении обсуждается вопрос о выборе или создании канонического текста «Тихого Дона» с учетом неоднозначности мнений и цензорской правки романа.